Рубрика: 1957

Автор — Казанский В.И.
Государственное издательство «Физкультура и спорт«,
Москва, 1957

Введение
"...Илагин, Николай, Наташа и дядюшка летели (на конях. - В.К.), сами не зная как и куда, видя только собак и зайца и боясь только потерять хоть на мгновение из вида ход травли. Заяц попался матерым и резвым. Вскочив, он не тотчас же поскакал, a повел ушами, прислушиваясь к крику и топоту, раздавшемуся вдруг со всех сторон. Он прыгнул раз десять не быстро, подпуская к себе собак, и, наконец, выбрав направление и поняв опасность, приложил уши и понесся во все ноги. Он лежал на жнивьях, но впереди были зеленя, по которым было топко. Две собаки подозрившего охотника, бывшие ближе всех, первые воззрились и заложились за зайцем; но еще далеко не подвинулись к нему, как из- за них вылетела илагинская краснопегая Ерза, приблизилась на собаку расстояния, со страшною быстротой наддала, нацелившись на хвост зайца, и, думая, что ока схватит его,
покатилась кубарем. Заяц выгнул спину и наддал еще шибче. Из-за Ерзы вынеслась широкозадая чернопегая Милка и быстро стала спеть к зайцу.
- Милушка, матушка! - послышался торжествующий крик Николая. Казалось, сейчас ударит Милка и подхватит зайца, но она догнала и пронеслась. Русак oтсел. Опять насела красавица Ерза и над самым хвостом русака повисла, как будто примеряясь, как бы не ошибиться теперь, схватить за заднюю ляжку.
- Ерзынька! сестрица! - послышался плачущим, не свой голос Илагина. Ерза не вняла его мольбам. В тот самый момент, как надо было ждать, что она схватит русака, он вихнул и выкатил на рубеж между зеленями и жнивьем. Опять Ерза и Милка, как дышловая пара, выровнялись и стали спеть к зайцу; на рубеже русаку было легче, собаки не так быстро приближались к нему.
- Ругай! Ругаюшка! Чистое дело марш! - закричал в это время еще новый голос, и Ругай, красный горбатый кобель дядюшки, вытягиваясь и выгибая спину, сравнялся с первыми двумя собаками, выдвинулся из-за них, наддал со страшным самоотвержением уже над самым зайцем, сбил его с рубежа на зеленя, еще злей наддал другой раз по грязным зеленям, утопая по колена, и только видно было, как он кубарем, пачкая спину в
грязь, покатился с зайцем. Звезда собак окружила его..."
Вот с какой увлекательностью и красотой, с какой горячностью и знанием Л. Н. Толстой описал охоту с борзой в своем романе "Война и мир". Да это и понятно. Вряд ли какая-нибудь другая охота по своей азартности, можно сказать, зажигательности, по яркости картин может соперничать с ловлей зверя борзыми.
С чем можно сравнить эту стремительность, эту удивительную, неистовую силу охотничьей страсти, которую проявляет борзая, скача за резвым степным русаком или
кидая угонками из стороны в сторону увертливую золотистую лисицу? С вихрем? С вьюгой? Нет! Как бы красивы такие сравнения ни были, они бедны и не в состоянии сколько-нибудь полно изобразить захватывающую живость, бесконечное разнообразие и остроту моментов этой охоты, где за считанные секунды скачки и ловли охотник получает столько огневых, изумительных впечатлений, так взбудораживает свою душу, как это не
удастся ему даже за целые дни охоты с ружьем. Ради этих считанных секунд борзятник не пожалеет нескольких часов, которые он иногда тратит на розыск зверя, не пожалеет великих трудов преодоления многих километров полей сплошь и рядом в самых тяжелых условиях.